Министерство образования и науки РФ

Самарский государственный педагогический университет

 

Духовная музыка и славянский фольклор

 

Материалы университетских Кирилло- Мефодиевских чтений

21-26 мая 2004 года

 

Самара 2004

 

ISBN 5-8428-0456-1

 

 

 

К.Б. Саркисян

доктор искусствоведения,

доцент СГПУ,

действительный член

Общественной гуманитарной академии РФ

 

Белые строчки берёзовых рощ –

это снега и жасмин

Бог сохраняет всё, особенно – слова

прощенья и любви,

как собственный свой голос.

И. Бродский

 

и... язык до внятных звуков лаком,

судьбу благодарит кириллициным знаком...

И. Бродский

 

- Что такое стихи? –спросил священник.

- Это нераскрытая тайна,- ответил Юко.

М. Фермин

 

 

«Поэзия и религия – две стороны одной и той же монеты, - пишет Н.С. Гумилёв в одной из своих статей. – И та, и другая требуют от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим.» (2). Поэзия – и тайна, и чудо, и страсть, и одухотворённость, потому что «Слово – это Бог». Прекрасные стихотворения как живые существа входят в нашу жизнь: они то учат, то зовут, то благословляют; среди них есть ангелы-хранители, мудрые учителя, милые друзья. Следует признать, что подлинной поэзии свойственна антропологичность в самом возвышенном смысле слова. Это «живописное соображение» о человеке (его духе, жизни и разуме) в мире и о собственном мире поэта. Поэтическая антропология – не наука как таковая, а камертон, настраивающий жизнь, в том числе и науку, на смысл.

Среди новых дисциплин, вошедших в состав гуманитарных наук, следует отметить эпистемологию (Л. Бергер, А. Якимович). Особое место в современной теории познания (эпистемологии) отводится искусству, ибо через искусства – визуальные и акустические, пространственные и временные – складывается картина мира.

«Познание» и «знание» - этимологически родственные слова, но обозначают совершенно различные понятия. Объективно наличествующее знание – конкретно, определённо и имеет границы. Познание – это суть процесса, не имеющего границ. Следует признать, что познание ближе к чувству, чем к знанию, ближе к любви, чем к логике, соответственно ближе к переживанию; следовательно познание экзистенциально по своей сути. Природа и культура – два источника познания мира. «Под скальпелем природы и искусства» (максима Н. Гумилёва) рождается орган для «шестого чувства». Марина Цветаева была уверена, что все поэты – братья и сёстры по «шестому чувству» и «четвёртому измерению».

Стихотворение в звуковом и смысловом родстве с творением мира. своё толкование этой метафоре даёт профессор, доктор филологических наук С.А. Голубков: Поэт – миротворец, ибо известно, что он начинается с того, что создаёт свой уникальный мир. Этот мир многомерен, он обладает неохватным пространством, своим особым сложным временем. Этот мир не ставит под сомнение существование других поэтических миров, поскольку поэзия вообще не может зиждиться на тотальном отрицании. Необозримому количеству художественных миров хватит места в той Вселенной, что именуется искусством.

Что хочет сказать поэт, создавая такой мир? Да, конечно, он стремится вновь и вновь (вероятно, в тысячный раз! «...век за веком, скоро ли, Господь?» - Н. Гумилёв) решить вековечные проблемы, дав свой вариант лирико-философского объяснения безмерно сложных и, порою, пронзительно трагедийных отношений человека с самим собой, с «другим», с социумом, с мирозданием.

Приметами настоящего поэтического мира будут два художественных компонента:

1) пафос непреходящего, воистину детского удивления 2) найденное, обретённое своё слово для воплощения открытого мира. Поэт – это человек, «волнующийся по пустякам», как говорил В. Набоков, это – человек, умеющий увидеть в самом повседневном Высокое и Поэтическое.

В полной мере всё это может быть отнесено к «миротворцу» по имени

Надежда Жандр. Она понимает, что мимолётное впечатление, беглый душевный нюанс, житейская мелочь становится большой Поэзией, когда помещаются в удачно подобранную оправу эстетически уместного слова. Автор сборника «Королевская охота» неустанно ищет такую словесную оболочку, которая сделает неповторимым и запоминающимся лирическое высказывание.

В каждой творческой деятельности помимо смутно мерцающего замысла, первотолчка или большой концептуальной стратегии есть и своя техника. Мы ведь говорим о пианистической технике, о технике танца, о технике шахматной игры. Есть подобное и в поэзии. Техника – суть некая совокупность повторяющихся приёмов, определяющих индивидуальную манеру поэта, делающих узнаваемым его «почерк».

Надежда Жандр уделяет особое внимание (а, скорее, делает это не осознанно, но интуитивно) метафорическому строю своих стихотворений. Это роднит её творчество, осмелимся заметить, с такими высокими образцами русской поэзии XX в., как художественное наследие Арсения Тарковского.

Леонид Леонов сказал однажды, что «литературное произведение – это открытие по содержанию и изобретение по форме». В этой лапидарной и отточенной формулировке два ключевых слова имеют семантику острой новизны – открытие и изобретение. Конечно, писатель эпического склада может открывать объективно существовавшую или существующую реальность, повествуя, скажем, о событиях из истории Древнего Рима, средневековой Англии или современного Китая. Относительно лирики всё значительно сложнее, ибо она предельно субъективна, ассоциативна, пунктирна, отличается «недоговорённостью», оставаясь целостной и завершённой.

Какое открытие содержится в стихотворениях Надежды Жандр? Возможно, это – «прочтение» - постижение автором самого себя, перевод на язык поэтических образов тех незримых бурь, что бушуют в заповедных глубинах души поэта. Возможно, это удавшаяся попытка остановить мгновение, потому что оно прекрасно и нуждается в немедленном эстетическом освоении, «запечатлении».

Какое изобретение в области формы преподносит своим читателям Надежда Жандр? Думается, импрессионистическая метафоричность и есть тот код, с помощью которого можно открыть многочисленные «двери» её замысла, её художественного мира, как Целого. Данное изобретение помогает Надежде Жандр успешно сторить свой «лирический дом». Она созидает его на тех самых вечно новых и вечно несущих осях координат: Природа и Культура. Именно из этих двух сфер, окружающих человека, она переносит в свои стихотворения то природные реалии (цветы, травы, краски, смену времён дня и года), то знаки культуры (исторические имена, упоминания музыкальных произведений). Слово изобретение в леоновской формулировке кажется избыточно рационалистическим, сугубо «мозговым». Наверное, и в области мелкой поэтической техники лирик тоже подчиняется интуитивным подсказкам, безотчётным движениям души.

Для Надежды Жандр важна музыка слова. Это отнюдь не внешняя красивость, не показная стилистическая нарядность, а музыкальное начало, идущееиз глубины словесных сочетаний, порой придающее стихам магический смысл. А ведь и впрямь поэт – древний шаман, в каждом стихотворении своём совершающий некое очистительное священнодействие.

Надежда Жандр открыта жизни, как романтической сказке. Отсюда проистекает и выбор того или иного инварианта лирического сюжета, и выбор колоритной живописной детали, и выбор отдельного слова. Созидательная энергия человеческой души аккумулируется, сохраняется в самой ткани стиха, которая порой соперничает с музыкой, а в процессе осознавания (познания) преумножается в сознании читателя – со-творца.

Вглядываться, вслушиваться вглубь строки – это негромкая, серьёзная, эмоционально окрашенная работа, осуществляющаяся во благо «внутреннего» человека. И ещё это способ расширить наше сознание, существенно пополнив словарь слов и выражений, похожих на музыку, на живопись, на танец, на красоту, которую невозможно типологизировать, но которая приности душе радость.

«Переложить на свои слова» всю музыку и настроение стихов Надежды нельзя. В её стихах есть всё. Весь мир. Все чувства, все эмоции, все мыслимые и немыслимые отношения между человеком и миром. Миром людей, вещей, цветов, камней, музыки и смыслов, которыми полна природа.Стихи Надежды Жандр каждой строкой являют столько красоты и изысканности, что невозможно поверить, что их «сочиняют». Такое сочинить нельзя. Они продиктованы? Они «приходят» из других, параллельных миров? Отчего же всё узнаю душой? И вся гармоническая, причудливая женская грация, вся щедрость, сиятельность и тайна, тайна... и колдовство.Они пьянят и кружат голову...

Когда она – Надежда – объявляет всем:

 

Я – памятник, я памятник ходячий,

земного ради на земле живущий...

(посвящение Эрнсту Фуксу)

 

Десятижды «да» в ответ ей хочется сказать, воскликнуть, прокричать, чтобы утвердить на ЭТОМ свете радость! Ликующую радость бытия!

 

Насыщенность образами и непредсказуемость их сочетаний восхищают:

трахея льва (1, 25), монетки леопарда (1, 28), лицо, отмеченное львиной лепрозией (1, 123), огня торжественный букет (1, 25), парад стрекоз (1, 71), небесные кошки (1, 14), паломник-единорог (1, 20) и др.

Пространство и время, их свойства, их черты, про-видеть и понять... и слушать, слушать... Всё как в кино у Бергмана или Тарковского: пространство близости (1, 27), разложим комнату на части сонных числ (1, 55), и в складках ветра играет, нежась, медленное время (1, 62), есть в каждом городе среди пустынных улиц отростки в никуда (1, 64), и – упадём наверх (1, 76), и там, где воздух, лижущий пространство, неясное соединенье неба и темени с твердыней (1, 64), воздушность бытия и паруса (1, 61), а время тихонько скручивает (1, 44), вот мы сейчас с тобой, одновременно, вне времени тяжёлого, пространства, в той осени, в той осени живём (1, 80), жаркою тенью – в темя, в износ старого платья, тела, души, мечутся миги (1, 90), и как красивойженщины нагое тело вздыхаеттянется и теплится земля (1, 98), четвёртый позвонок, трёхмерное пространство для выражения земного бытия, его любви, игры, всегда непостоянства (1, 98), красавица, не вы ли пространство волновали и любили эклектику вещей (1, 133), и соткана лукавая рука нежнее облака в нежнейшее пространство (1, 143). 

В саду её стихов, в её, Надежды Жандр, «ботанической ризнице» - цветы, деревья, травы, плоды и листья – всё исполнено любви, и просто Имя произнести как прикоснуться... Как песенка без хитрости и фальши звучит и греет сердце, а может это гимн Её Величеству Природе?  Кого здесь только нет, они живут так вольно на страницах, строчках: тюльпаны (1, 15), липы цвет, пастушья сумка, мимоза пышная, пугливая (1, 25), гиацинты (1, 26), лазоревые глицинии (1, 28), букет из астр (1, 29), лилии (1, 30), белые лилии (1, 42), плющ (1, 37), вьюнковый колокольчик (1, 49), высокий царственный цветок (1, 56), сухая валерьянка (1, 57), миндаль, фрукты киви (1, 23), туберозы (1, 23), репьи, корень сливы, глаза созревшие оливы, столетник, прутья ивы (1, 25), тополиное боа (1, 27), тополиная ночь (1, 27), тополь цветущий, цветущий орех (1, 32), страстный розовый крокус (1, 35), орхидеи (1, 41), гиацинт-мертвец (1, 46), ветки каланхоэ в облатках листьев с привкусом лимона (1, 60). Есть и сравнения: что я сиренью беззастенчиво горю (1, 68).

О свойствах рук в её стихах немало и немного, а ровно столько, чтобы поверить в их нежность, только нежность, а потому и «выпуклую радость узнаванья» несут блуждающие руки (1, 13), изгибы рук подобны песнопенью (1, 15), магические ливни по телу моему твоих поющих рук (1, 19), всплески рук, их полёт и пенье (1, 24 ), руками вечера коснись (1, 27), цветочной нежности ресниц твоих и рук от орхидей (1, 41), изгибы линий жизни на ладонях (1, 58), ырстают деревьев ладони, лаской тесного рукопожатья (1, 78), нет для меня слезы дороже, стучащей, бьющей в лунки рук (1, 82), влажной лаская рукою (1, 94).

Огонь в её стихах весёлый, синий, зелёный, торжественный, и есть ещё огонь-скакун (1, 14, 20, 21, 25),огни и звёзды – далёкие, цветущие, сгорающие; от этого огня никто не гибнет, огонь и пламя – синонимы любви и страсти.

Вино, вино артерий (1, 18), коктейли, соки и напитки (1, 13), глинтвейн (1, 14), сок персика, граната и алоэ (1, 140).

Минералы, вещества. Одухотворённость свойств, природосообразность... Цвет и веселье сиянья, мерцания и блики в той россыпи камней, чьядрагоценность будто слышна в самом звучании: стразы, хрусталь, алмаз, жемчуга, золото парчи, золото волос, стеклярус, браслет граната с кровью, сапфир, эбонит застывшей чёрной маски, бусинки, бисер сыпучий, мутный опал, медовый фосфор, матовый,ладан, хрустальные друзы, струящийся эфир, звёздная пыль, жемчужный ряд полуоткрытых губ, на картине оливковым маслом нарисован пейзаж, алмазный обман, аметист, молоко, в ракушки собираясь время-море плодится жемчугом, розовые бусы, хризопразы зелени ночной, ладаном душистым сама твердыня мирно разольётся, мой сердоликовый дом, мой сердоликовый храм, каррарский мрамор (1, 70, 75, 81, 110, 137, 138, 139, 141).

Музыка и танцы: волшебный регги (1, 13), клавиши крыши (1, 14), песнопенье, легато (1, 15), пенье (1, 24), фагот, кларнет (1, 25), нежный альтино, лукавый меццо (1, 26), улыбки-диезы, ломкие бемоли (1, 29), рука лютниста (1, 34), послеполуденный отдых фавна (1, 36), музыки воющей звуки доносятся (1, 42), тантрические танцы (1, 46), музыкальность восковых пределов (1, 50), пространственные леса чарующего медленного звука (1, 55), херувимы мне пели плен в сетях своей любви (1, 60), иль пение небес, похожее на стон, заденет звуками серебряные чаши (1, 66), и льются в шёпот песни синих волн (1, 67), незакончен мой ноктюрн (1, 67), стеклянные мотивы напели выступы обледенелых лиц (1, 70), слышишь? сонные серые звуки (1, 78), песни эльфов, они поют ночными голосами (1, 88), хрустальной табакерки тихий звон (1, 96), и ты так вожделенно спишь, и колыханий полн, и песнопенья (1, 106), недоступный звук, осязавшим пенье (1, 107), в вечерней музыке ночная глубина и чувство фиолетового лада (1, 108).

Имена, великое множество имён. Знаки, сигналы, символы, знаменья... За каждым именем в истории культуры хранится память о свершеньях, без которых мы стали бы невосполнимо беднее и бледнее. Сальвадор и Фрейд, Христос и Леда, Люцифер и Молох, Дебюсси, Дассен, даритель жемчуга- стрелец полночных звёзд и сеятель очей от Велимира, Ван Гог и Оберон, друиды, демоны, сильфиды, палома, Марс, Господь, армагеддон...

Но даже разобрав все тексты по признаку какого-то родства на элементы различного уровня, всё перечислив, обозначив, сгруппировав по «каталогам», мы не освоим и малой части тех богатств, которыми так щедро одарила нас Надежда Жандр.

Пластика смысла, волна перемен дают такое ни с чем не сравнимое наслаждение словом, его самоценностью... безмерно расширяется сознанье...

«Поэтическая лира – центр расходящейся вселенной», - говорит нам Иосиф Бродский, указывая при этом, что важнее центра – очевидность стремления к расширяющемуся источнику (4).

 

О востребованности поэзии Надежды Жандр нужно сказать особо:

 

1. Написана монография «И слово в музыку вернись» - музыкально-поэтическая антропология для преподавателей и студентов по курсу «Мировая художественная культура» (Самара, 2001). Стихи Н. Жандр пронизывают весь текст и служат доказательством основных идей, излагаемых в книге.

2. Разработан спецкурс по музыкально-поэтической антропологии (МПА) на основе русской поэзии XIX века, поэзии Серебряного века, стихов Надежды Жандр. Он прошёл апробацию на:

а) музыкальном факультете Института художественного образования СГПУ

б) в СИПКРО для педагогов-музыкантов г. Самары

в) в группах семейной логопсихотерапии института психологии РАО в Москве, в Самаре, в Кинель-Черкасах.

3. Факультатив музыкально-поэтической антропологии на основе поэзии Надежды Жандр проводился в Самарском Государственном университете, а также в медико-техническом лицее г. Самары, в гуманитарных классах.  

4. В 1995г была осуществлена постановка моноспектакля «Королевская охота» на стихи В. Хлебникова, А. Блока, Н. Жандр. Существует телеверсия этого спектакля.

5. «Театр Слова» - творческая лаборатория под руководством  К.Саркисян в своём репертуаре имеет три спектакля, в каждом из них особое место занимает поэзия Надежды Жандр.

6. В рамках проведения Дней Славянской Письменности и Культуры памяти святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия в Самаре в третий раз прошёл фестиваль духовной музыки и слова «Благовест». В номинации «Художественное слово» - на первом туре для студентов первого курса в обязательной программе конкурса – одно стихотворение Н. Жандр из сборника «Королевская охота».

 

У вас в руках мой беззащитный голос – обращается к нам поэт. Такое обращение нельзя оставить без ответа, особенног тогда, когда поэт ждёт отклика на свои стихи. Стихи в стихии русского сознанья, русской речи – это особый сюжет, который может стать темой монографии или статьи в толстом литературном журнале. И это вопрос будущего. А  в настоящем времени есть многоуровневое, многоканальное сосуществование стихов Надежды Жандр и реальной жизни.

В этом же ряду следует упомянуть своеобразную художественную практику в рамках Домашнего Детского театра (ДДТ)  - особый вид творчества, имеющий место в пространстве современной городской жизни, когда из поэтического текста «выявляется» миниспектакль с последующей театральной атрибутикой, как-то: костюм, музыка, пластика, танец и пр.

На стихи Надежды жандр написаны романсы Д. Огородновой (Санкт-Петербург) и К. Саркисян (Самара).

Своеобразнымоткликом на поэзию Н. Жандр является текст Л. Гребневой из недавно опубликованного сборника её стихов «Повседневность»:

                     

Есть маленькая книжечка

она

бездонна

и солнечна,

как зеркальца осколок.

И мальчик, заглянув туда случайно,

смеялся от стихов,

как от щекотки.

(о сборнике стихов Н. Жандр)

 

Повторим вслед за Ю.М. Лотманом: «Сущность искусства скрыта в самом тексте, и каждое произведение ценно тем, что оно есть то, что оно есть.» Конгениальное определение учёного-семиотика со всей высоконаучной ответственностью приложимо к поэзии Надежды Жандр.

                      Давайте мы себе не будем верить,

                      давайте мы поверим только нам,

                      и в настежь распахнувшиеся двери

                      навстречу тёплым, строгим небесам!

 

                      Как будто ты идёшь нерасторопно,

                      как будто слишком быстро ты летишь,

                      ломая копья и ломая стёкла,

                      ломая или строя? Что молчишь?

 

Молчишь? – тогда себя я позабуду,

но буду помнить небо и звезду,

звезду студёную, и верить в чудо,

как в чудо, чо тебя я там найду!

 

Браво, Наденька, браво! Итак, мы строим, лепим, танцуем и поём твои тексты, а главное: Радость-то какая! Незамутнённая ничем...

 

 

Жандр Н. Королевская охота СПб., 2000

Гумилёв Н. Избранное М., 1990

Бродский И. Бог сохраняет всё М., 1992

Саркисян К. И слово в музыку вернись Самара, 2001