На каменном полу ковром застыли
Тарота узкие и глянцевые карты.

Пришли три колдуна, смотрели в чашу
и кровью капали на молоко и воду,
чтоб рассмотреть
бесплотных духов знаки.

И мальчик созерцал в огне свечи
лик Ангела. По шёлковому воску
рука его лилась, и он читал
бессвязные, немыслимые речи
ночных теней,
во тьме ползущих в память.

Процессии невидимого мира
по коридорам гулким продвигались:
охотники до жертвенных сожжений
и фимиама воскурений сладких.

И бережливо по шипам и розам
там танцовщица нежными ногами
переступала, голову закинув
и в зеркало овальное глядясь.

Там со змеёй в причудливой коробке
горбун ходил и предлагал флаконы:
в котором -яд,
в котором - совершенство
особых запахов.

И странные глаза
светильников на потолке играли
зеленоватым светом.


А в алькове
стояла статуя. Она была немая,
но двигалась, указывая звёзды
из древних атласов.


И в полной тишине
волшебный голос, как бы ниоткуда,
предсказывал судьбу в ночи не спящим
и пел свои чарующие песни
на языке песка пустынь и моря.